Столик-накройся, золотой осёл и дубинка из мешка

Текст сказки:

Много лет тому назад жил на свете портной. Было у него три сына и одна-единственная коза, она их всех молоком кормила. Вот и приходилось за ней ухаживать и каждый день гонять её на пастбище, чтоб она там сочной травки досыта наелась. И пасли сыновья козу каждый по очереди.

Погнал её раз старший сын пастись на кладбище. А трава росла там высокая да сочная, и коза знай себе щипала траву да прыгала. Вечером, когда надо было уже домой возвращаться, спрашивает у неё старший сын:

– А сыта ли ты, коза?

Отвечает коза:

<i>- Уж я так сыта, так сыта,

Что не съесть мне больше ни листа.

Ме-ме!</i>

– Ну, так ступай домой, – сказал мальчик. Взял её за верёвочку, привёл в стойло и крепко привязал.

– Ну, – спросил старик-портной, – наелась ли коза досыта?

– Ещё бы, – ответил сын, – уж она так сыта, так сыта, что не хочет больше ни листа. Решил отец сам в этом убедиться. Пошёл в стойло, погладил любимую свою козочку и спрашивает:

– Сыта ли ты, коза моя?

А коза ему в ответ:

<i>- С чего же быть мне сытою?

Скакала я через могилочки,

Не съела ни былиночки.

Ме-ме! </i>

– Что я слышу! – воскликнул портной, выскочил из хлевка и говорит сыну:

– Эх ты, лгунишка, что же ты говоришь, что коза наша сыта, а она-то совсем голодная! Разгневался отец, взял со стены свой аршин, побил сына и прогнал его со двора.

На другой день пришёл черёд пасти козу среднему сыну. Нашёл он в саду возле забора местечко, где трава была хорошая, и коза всю её поела. Вечером он собрался домой и спрашивает:

– Сыта ли ты, коза?

А коза отвечает:

<i>- Уж я так сыта, так сыта,

Что не съесть мне больше ни листа.

Ме-ме! </i>

– Тогда ступай домой, – сказал мальчик, повёл её в хлевок и привязал к стойлу.

– Ну, – спросил старик-портной, – наелась ли коза наша досыта?

– Ещё бы, – ответил сын, – уж она так сыта, так сыта, что не хочет больше ни листа.

Но портной не поверил сыну. Пошёл он в хлевок и спрашивает:

– Сыта ли ты, коза моя?

А коза ему в ответ:

<i>- Да как же мне быть сытою?

Скакала я через могилочки,

Не съела ни былиночки.

Ме-ме! </i>

– Ах ты, злодей! – крикнул портной. – Такую смирную козу да ещё заставлять голодать!

И он выбежал из хлевка, схватил аршин, отчесал им сына и прогнал его со двора.

Пришёл черёд младшему сыну козу пасти. Уж он-то хотел угодить отцу: нашёл заросль с густою листвою и стал пасти там козу. Вечером, когда подошло время домой возвращаться, спрашивает он козу:

– А сыта ли ты, коза?

И коза ответила:

<i>- Уж я так сыта, так сыта,

Что не съесть мне больше ни листа.

Ме-ме! </i>

– Ну так ступай домой, – сказал мальчик, повёл её в стойло и привязал.

– Ну, – спросил старик-портной, – наелась ли наша коза досыта?

– Ещё бы, – ответил сын, – уж она так сыта, так сыта, что не хочет больше ни листа.

Но портной и на этот раз не поверил, пошёл в хлевок и спрашивает:

– Сыта ли ты, коза наша?

И ответила злая коза:

<i>- С чего же быть мне сытою?

Скакала я через могилочки,

Не съела ни былиночки.

Ме-ме! </i>

– Ах ты, лгун проклятый! – воскликнул портной. – Все вы, мальчишки, лентяи да негодяи! Ну, теперь уж в дураках меня не оставите. – Разгневался, выскочил из хлевка да так отчесал по спине бедного мальчика, что тот еле из дому выскочил.

И остался старик-портной один со своею козой. На другое утро зашёл он в хлевок, начал ласкать и гладить козу и говорит:

– Иди, моя милая козочка, я уж сам тебя поведу на пастбище.

Взял он её за верёвку и завёл в зелёные кусты, где росла трава-деревей и другие растения, которые так любят щипать козы.

– Тут уж ты досыта наешься, – сказал он и оставил её пастись до самого вечера. А потом спрашивает её:

– Сыта ли ты, коза моя?

И коза ответила:

<i>- Уж я так сыта, так сыта,

Что не съесть мне больше ни листа.

Ме-ме! </i>

– Ну, так ступай тогда домой, – сказал портной, отвёл её в хлевок и привязал. И хотел было уже уйти, но повернулся и говорит:

– Ну, уж теперь-то ты сыта!

А коза опять свою песенку запела:

<i>- С чего же быть мне сытою?

Скакала я через могилочки,

Не съела ни былиночки.

Ме-ме! </i>

Услыхал это портной да так и остолбенел – он понял, что понапрасну выгнал своих трёх сыновей из дому.

– Погоди уж, – закричал он, – неблагодарная ты тварь! Тебя мало со двора прогнать, я тебе ещё такую отметину сделаю, что ты честным портным и на глаза не покажешься!

Выскочил он из хлевка, принёс свою бритву, нагнул козе голову и выбрил её наголо. Потом взял не аршин – это была бы слишком большая честь – а плётку и так отчесал козу, что пустилась она бежать от него со всех ног.

И остался портной один-одинёшенек в своём доме. Стало ему очень грустно и захотелось теперь вернуть своих сыновей, да никто не знал, куда они девались.

Старший из них поступил в обучение к одному столяру и учился у него прилежно и старательно, а когда срок ему вышел и пришло время идти странствовать и работу искать, подарил ему мастер столик, с виду совсем неказистый, из простого дерева. Но столик-то был не простой: стоило только поставить его и сказать ‘Столик, накройся!’, и столик тотчас накрывался чистой маленькой скатертью, а на ней появлялись тарелки, нож и вилка и столько всего вареного и жареного, сколько места хватало, да ещё в стакане красное вино искрилось так, что сердце радовалось.

Вот молодой подмастерье и подумал: ‘Ну, этого-то мне, пожалуй, на целую жизнь хватит!’ Довольный и весёлый, отправился он странствовать по свету, и его мало огорчало, хороша ли, плоха ли гостиница и можно ли там найти что поесть. Иногда он и вовсе не заходил в гостиницу, а ставил свой столик перед собой где ему вздумается, будь то в поле, в лесу или на лугу, и говорил: ‘Столик, накройся!’ И тотчас появлялось всё, что его душе было угодно.

Наконец подумал он, что пора бы ему и домой к отцу воротиться, – гнев у него, пожалуй, уже поостыл, а с таким столиком старик примет его назад охотно.

Но случилось так, что по пути домой забрёл он под вечер в гостиницу, а гостей там было полным-полно. Они поздоровались с ним и пригласили его присесть к их столу и вместе с ними поужинать, а то трудно-де будет ему здесь ещё что-нибудь получить.

– Нет, – ответил молодой столяр, – зачем я буду вас ещё объедать, уж лучше вы будьте моими гостями.

Посмеялись они и подумали, что он над ними шутит. Но столяр поставил свой деревянный столик посреди комнаты и сказал: ‘Столик, накройся!’ И вмиг появились на нём кушанья, да такие вкусные, что подобных и сам хозяин гостиницы не мог бы им предложить, и запах пищи приятно щекотал носы гостей.

– Ну, давайте, начнём, дорогие друзья, – сказал столяр.

Гости не заставили себя долго упрашивать, подсели к столику, достали свои ножи и смело принялись за еду. Едят и диву даются: не успеют одно кушанье съесть, как уже на столике появляется другое. А хозяин стоит в сторонке, смотрит, вытаращив глаза, и думает: ‘Да, такого повара и мне неплохо бы иметь’.

Столяр и его гости ели и веселились до самой поздней ночи и наконец улеглись спать, а с ними и молодой подмастерье, а столик свой волшебный он поставил к стене.

Но хозяину гостиницы мысли о столике не давали покоя; он вспомнил, что у него в кладовой стоит старый столик, похожий на столик столяра как две капли воды. Принёс он его и тихонько подменил волшебный столик своим.

На другое утро столяр уплатил деньги за ночлег, взял столик, не подозревая, что его подменили, и отправился своим путём-дорогой дальше. К полудню пришёл он к отцу, и тот радостно встретил его.

– Ну, дорогой сынок, чему же ты научился? – спросил он его.

– Стал я, батюшка, столяром.

– Что ж, это хорошее ремесло, – говорит старик, – а что ты принёс домой, что заработал во время странствий?

– Батюшка, самое дорогое, что я принёс с собой, – вот этот столик.

Осмотрел его портной со всех сторон и говорит:

– Сделан-то столик неважно, да ко всему старый и плохой.

– Но ведь это ‘столик-накройся’, – объяснял сын отцу, – если поставить его да сказать, чтоб он накрылся, то появятся на нём тотчас самые прекрасные блюда, да ещё и вино, чтоб сердцу было веселей. Вы вот пригласите родных и друзей, пусть попируют с нами – столик всех накормит.

Вот собрались гости. Взял сын свой столик, поставил его посредине комнаты и говорит: ‘Столик, накройся!’ Но столик даже и не пошевелился и остался таким же пустым, как и всякий другой, который слов не понимает. Понял тогда бедный подмастерье, что столик-то ему подменили, и стыдно стало ему, что оказался перед гостями лгуном.

Посмеялись над ним родственники, и пришлось им несолоно хлебавши домой возвращаться. Достал портной опять своё тряпьё и принялся снова за шитьё, а сын поступил к мастеру на работу.

Средний сын попал к мельнику и поступил к нему в обучение. Когда ему вышел срок, мастер сказал:

– Работал ты хорошо, и за это дарю я тебе осла, не простого, а особенного – в упряжку он не годится и мешков тоже таскать не станет.

– Да на что же он мне тогда нужен? – спрашивает подмастерье.

– Он золото выплёвывает, – ответил мельник, – если поставить его на платок и сказать: ‘Бриклебрит!’, то доброе животное станет выплёвывать золотые, и сзади и спереди.

– Что ж, это неплохо, – сказал подмастерье, поблагодарил мастера и отправился странствовать по свету.

Когда он нуждался в деньгах, то стоило ему только сказать своему ослу: ‘Бриклебрит!’ – и тотчас сыпался дождь золотых, и одна была лишь работа – подымать их с земли.

И куда ни приходил молодой мельник, всюду подавали ему самое что ни на есть лучшее и самое дорогое, ведь денег-то у него был полон кошелёк.

Насмотрелся он всего на свете и подумал: ‘Что ж, надо бы, пожалуй, теперь и отца проведать. Если я явлюсь к нему с золотым ослом, то он, наверно, и гнев свой позабудет и встретит меня хорошо’. И случилось так, что попал он в ту же самую гостиницу, в которой его брату подменили столик. Он вёл своего осла под уздцы, и хозяин хотел было взять у него осла и привязать его к стойлу, но подмастерье сказал:

– Вы, пожалуйста, не трудитесь, своего серого я уж сам отведу в стойло и сам привяжу, я должен знать, где он будет находиться.

Хозяину это показалось странным, он подумал, что у того, кто должен сам ухаживать за своим ослом, денег-то, пожалуй, не очень густо; но когда незнакомец сунул руку в карман и достал оттуда два золотых и велел дать ему поесть чего получше, то хозяин от удивленья глаза вытаращил, побежал и достал самое лучшее, что у него было.

После обеда гость спросил, сколько он должен заплатить; ну, тут уж хозяин мелу не пожалел, подсчитал вдвое больше, чем следует, и сказал, что надо доложить ещё два золотых.

Сунул подмастерье руку в карман, а золота в нём больше не оказалось.

– Хозяин, вы подождите маленько, – сказал он, – я пойду и принесу вам золотые, – и взял с собой скатерть.

Странным показалось это хозяину, любопытно было ему знать, где у гостя монеты припрятаны. Пробрался он следом за ним, и, когда гость закрыл двери конюшни на засов, стал он подглядывать в щёлку. Гость разостлал под ослом скатёрку, крикнул: ‘Бриклебрит!’ – и вмиг посыпалось золото из осла и сзади и спереди, и нападало его на землю немало.

– Вот она чертовщина какая! – сказал хозяин. – Да ведь это всё новенькие дукаты! Таких и целый кошелёк бы неплохо!

Гость оплатил свой трактирный счёт и улёгся спать. А хозяин пробрался ночью на конюшню, вывел оттуда монетных дел мастера, а на его место привязал другого осла.

На другой день, чуть свет, отправился подмастерье дальше со своим ослом, думая, что это и есть его золотой осёл. К полудню явился он к своему отцу; тот очень ему обрадовался и принял его ласково.

– Ну, скажи, сынок, что ж из тебя вышло? – спросил старик.

– Стал я мельником, батюшка, – ответил сын.

– А что же принёс ты домой из своих странствий?

– Да вот одного лишь осла.

– Ослов-то и здесь достаточно, – заметил отец, – лучше бы ты привёл хорошую козу.

– Так-то оно так, – ответил сын, – но осёл-то не простой, а золотой! Скажу я ему: ‘Бриклебрит!’, и навалит он вам на платок целую кучу золота. Вот созовите родных, я всех их сделаю богачами.

– Это хорошо, – сказал портной, – теперь незачем мне будет с иглой мучиться, – и побежал тотчас сам и созвал всех родичей в гости.

Собрались гости, и вот просит мельник очистить место, расстилает свой платок и приводит осла в комнату.

– Теперь смотрите, – сказал он и крикнул: ‘Бриклебрит!’ Но то, что на пол упало, было совсем не золото, и всем стало ясно, что этот осёл такому искусству не обучен. Ведь не всякому же ослу быть монетных дел мастером.

У бедного мельника лицо так и вытянулось: он понял, что его обманули. И стал он просить у родных прощенья, что придётся им домой возвращаться такими же бедными, как и раньше. И ничего больше не оставалось, как взяться старику опять за свою иглу, а подмастерью поступить на работу к мельнику.

Младший брат попал в обучение к токарю, а ремесло это тонкое, вот и пришлось ему дольше всех учиться. Но братья написали ему письмо и сообщили, какая беда с ними приключилась и как в самый последний вечер хозяин гостиницы украл у них волшебные вещи.

Вот обучился токарь своему ремеслу, и настала пора ему странствовать, работу искать. Подарил ему мастер за прилежание мешок и сказал:

– А в мешке этом лежит дубинка.

– Ну, мешок-то я могу положить себе на плечи, он может мне, пожалуй, и пригодиться, но дубинка на что? От неё только тяжесть одна.

– А вот я тебе объясню, – ответил мастер. – Ежели тебя кто обидит, то стоит тебе только сказать: ‘Дубинка, из мешка!’ – и тотчас выскочит она и бросится на людей и станет так весело по их спинам отплясывать, что целую неделю им нельзя будет ни двинуться, ни шевельнуться; и не остановится она до тех пор, пока ты не скажешь: ‘Дубинка, в мешок!’

Поблагодарил подмастерье своего хозяина, повесил мешок за плечи, и если кто-либо подходил к нему близко, собираясь на него напасть, то он говорил: ‘Дубинка, из мешка!’ – и мигом дубинка выскакивала и начинала у одного за другим кафтан или куртку прямо на спине выхлапывать, и не дожидаясь, пока тот её снимет; и делала она это так проворно, что не успеет один и оглянуться, как тут другому черёд подходит.

Пришёл молодой токарь под вечер в ту самую гостиницу, где братьев его обманули. Положил свой мешок на стол и стал рассказывать про всякие диковины, которые пришлось ему повидать на свете.

– Да, – сказал он, – бывают этакие столики-самобранки, а бывают ещё и ослы золотые и всякая всячина; вещи хорошие, что и говорить, смеяться над этим не приходится, но всё это ничего не стоит перед богатством, которое удалось мне добыть! А лежит-то оно у меня в мешке.

Тут хозяин и навострил уши: ‘Что же это может быть такое? – подумал он. – Должно быть, мешок полон драгоценных камней. Неплохо бы мне и его заполучить, ведь недаром говорится: бог троицу любит’.

Подошло время ложиться спать, и завалился гость на скамью, и положил себе под голову свой мешок вместо подушки. Решил хозяин, что гость спит глубоким сном, подошёл к нему, ухватился за мешок и ну его тащить тайком да поосторожней, чтобы подменить его другим.

А токарь только этого и ждал – не успел хозяин мешок вытащить, как токарь крикнул: ‘Дубинка, из мешка!’ А дубинка-то как выскочит да прямо на хозяина и здорово-таки намяла ему бока. Стал хозяин просить пощады, но чем громче кричал он, тем сильнее колотила его дубинка, да ещё в такт, пока, наконец, не упал он без чувств наземь.

И сказал тогда токарь:

– Если ты не вернёшь ‘столика-на-кройся’ и золотого осла, то дубинка начнёт плясать снова.

– Ой, не бей меня больше! – застонал еле слышно хозяин. – Я всё охотно верну назад, скажи только своему домовому, чтоб он убрался опять в мешок.

И ответил ему подмастерье:

– Ладно, я тебя помилую, но смотри, берегись!

Он крикнул: ‘Дубинка, в мешок!’ – и дубинка оставила хозяина в покое.

На другой день рано утром отправился токарь со ‘столиком-накройся’ и золотым ослом домой к своему отцу. Обрадовался портной, увидев снова своего сына, и спросил его тоже, чему он в чужих краях научился.

– Токарем я сделался, родной батюшка, – ответил сын.

– Это тонкое ремесло, – сказал отец, – ну, а что же принёс ты с собой из странствий?

– Дорогую вещицу, батюшка, – ответил сын, – дубинку в мешке.

– Что? – закричал отец. – Дубинку? Стоило ещё трудиться! Да ведь её же можно из каждого дерева вытесать.

– Да, но, пожалуй, не такую, батюшка. Стоит мне только сказать ей: ‘Дубинка, из мешка!’, и вмиг выскочит она и заставит того, кто плохо со мной обращается, так заплясать, что на земле лежать да о пощаде просить будет. Вот видите, благодаря этой дубинке я вернул назад и столик и золотого осла, которых отнял вороватый хозяин гостиницы у моих братьев. Теперь позовите их обоих и пригласите всех родных, я всех досыта и угощу, и напою, и полные карманы им золотом набью.

Старик-портной не поверил было словам сына, однако ж созвал всю родню. Вот разостлал токарь в комнате платок, привёл золотого осла и сказал своему брату:

– Ну, милый братец, поговори-ка с ним.

Сказал мельник: ‘Бриклебрит!’ – и тотчас стали падать на платок дождём червонцы, и не остановился осёл до тех пор, пока у всех золота не стало столько, что его едва можно было дотащить.

(А по тебе видать, что и ты не прочь был бы там побывать!)

Потом токарь принёс столик и сказал:

– Ну, братец, поговори-ка ты с ним.

И только столяр вымолвил: ‘Столик, накройся!’ – он уже и скатертью был покрыт, и весь богато уставлен самыми дорогими блюдами. Тут начался пир горой! За всю жизнь не было у портного в доме такого обеда, и вся родня засиделась до самой поздней ночи, и все были веселы и счастливы.

А портной запер в свой шкаф иглу и нитки, аршин и утюг и стал жить да поживать вместе со своими сыновьями в радости и достатке.

---