Послание к Н.И.Гнедичу (Питомец важных муз…)

Текст стихотворения:

(Подражание VII посланию Депрео)

Питомец важных муз, служитель Аполлона,

Певец, который нам паденье Илиона

И битвы грозные ахеян и троян,

С Пелидом бедственну вражду Агамемнона,

Вторженье Гектора в враждебный греков стан,

И бой и смерть сего пергамского героя

Воспел пленительно на лире золотой,

На древний лад ее с отважностью настроя,

И путь открыл себе бессмертья в храм святой!

Не думай, чтоб и ты, пленя всех лирой звучной,

От всех хвалу обрел во мзду своих трудов;

Борение с толпой совместников, врагов,

И с предрассудками, и с завистью докучной —

Всегдашний был удел отличнейших певцов!

Ах! иногда они в друзьях врагов встречали,

И, им с беспечною вверяяся душой,

У сердца нежного змею отогревали

И целый век кляли несчастный жребий свой…

Судьи-завистники, убийцы дарований,

Везде преследуют несчастного певца;

И похвалы друзей, и шум рукоплесканий,

И лавры свежие прекрасного венца —

Всё души низкие завистников тревожит,

Всё дикую вражду к их бедной жертве множит!

Одна, одна лишь смерть гоненья прекратит,

И, успокоясь в мирной сени,

Дань должной похвалы возьмет с потомства гений

И, торжествующий, зоилов постыдит.

Таланта каждого сопутник неизменный,

Негодование толпы непросвещенной

И зависть злобная — его всегдашний враг —

Оспоривали здесь ко славе каждый шаг

Творца «Димитрия», «Фингала», «Поликсены»;

Любимца первого российской Мельпомены

Яд низкой зависти спокойствия лишил

И, сердце отравив, дни жизни сократил.

Но весть печальная лишь всюду пролетела,

Почувствовали все, что без него у нас

Трагедия осиротела…

Тогда судей-невежд умолк презренный глас,

Венки посыпались, и зависть онемела…

Судьбу подобную ж Фонвизин претерпел,

И Змейкина, себя узнавши в Простаковой,

Сулила автору жизнь скучную в удел

В стране далекой и суровой…

На трудном поприще ты только мог один

В приятной звучности прелестного размера

Нам верно передать всю красоту картин

И всю гармонию Гомера.

Не удивляйся же, что зависть вкруг тебя

Шипит, как черная змея!

И здесь, как и везде, нас небо наставляет;

Мудрец во всем, во всем читает

Уроки для себя:

На лоне праздности дремавший долго гений,

Стрелами зависти быв пробужден от лени,

Ширяясь, как орел, на небеса парит

И с высоты на низ с презрением глядит,

Где клеветой его порочит пустомеля…

Так деспот-кардинал с ученою толпой

Уничижить хотел бессмертного Корнеля,

На «Сида» воружил зоилов дерзкий рой!

«Сид» бранью угнетен, но трагик оскорбленный

Явился с «Цинною» во храме Мельпомены —

И посрамленный кардинал

Смотрел с ничтожными льстецами,

Как гением своим Корнель торжествовал

Над Академией и жалкими судьями!

Так и Жуковский1 наш, любимый Феба сын,

Сокровищ языка счастливый властелин,

Возвышенного полн, Эдема пышны двери,

В ответ ругателям, открыл для юной пери.

И ты примеру следуй их,

И на суждения завистников твоих,

На площадную брань и приговор суровый

С Гомером отвечай всегда беседой новой.

Орла ль, парящего среди эфирных стран,

В полете карканьем удержит наглый вран?

Иди бестрепетно проложенной стезею

И лавры свежие рви смелою рукою;

Пускай завистники вокруг тебя шипят!

О Гнедич! Вопли их, и дикие и громки,

Тобой заслуженной хвалы не заглушат:

Защитник твой — Гомер, твои судьи — потомки!

Зачем тревожиться, когда твоих трудов

Не вздумает читать какой-нибудь Вралёв,

Иль жалкий Азбукин, иль Клит-стихокропатель,

Иль в колпаке магистр, или Дамон-ругатель?

Нет, нет! читателей достоин ты других;

Желаю, Гнедич, я, чтобы в стихах твоих

Восторги сладкие поэты почерпали,

Чтобы царица-мать красе дивилась их,

Чтоб перевод прекрасный твой читали

С воспламененною душой

Изящного ценители прямые,

Хранящие любовь к стране своей родной

И посвященные муз в таинства святые.

Не много их! Зато внимание певцам

Средь вопля дикого должно быть драгоценно,

Как в Ливии, от солнца раскаленной,

Для странника ручей, журчащий по пескам…

---