Забытые ямбы

Мы о погоде говорили…
У нас плоха. Панелей плиты
Так и сочатся под ногой,
А крыши с самых труб облиты
Какой-то мыльною водой,
Как будто — вид довольно жалкой!—
Природа лапотки сняла,
Кругом подол подобрала
И моет грязною мочалкой
Всю землю к празднику весны…

Еще простите… Право, сны
О вечном солнце, вечном мае,
О том далеком, чудном крае,
Где дышишь вольно, где тепло,
Волнуют желчь мне тяжело…

Но станет и у нас погодка.
Весна идет: ее походка,
Ее приемы и слова —
Без льдинок катится Нева,
Мосты полиция наводит,
По мокрым улицам давно
Ночь белая дозором бродит,
Глядит порой ко мне в окно,
Особенно когда разгрязнет
И ехать некуда,— глядит,
Да так упорно, словно дразнит:
laquo;Ну, что не спишь-то? — говорит.—
Ведь люди спят, ведь сон-то нужен;
Диви бы бал, диви бы ужин:
Нет, так вот, даром баловать!
Гаси свечу, ложися спать!raquo;
И верить я готов беличке
И изменить готов привычке
Не спать ночей…
А есть в ночи,
Вы сами знаете, такое,
Что и светлей и жгучей втрое,
Чем солнца вешние лучи.
Дни длинны, ровны, монотонны,
Как ржавых рельсов полоса,
А ночи, ночи… небеса
Бывают звездны и бездонны,
Как чьи-то глазки…

Я не лгу
И доказать всегда могу
Сродство ночных небес с глазами.

Теперь, конечно, между нами,
Теперь я сплетничать начну.
Я видел некую жену
И видел девочку: глазенки
По сердцу гладят… Отчего
Намек на женщину в ребенке
Не занимает никого?
Как будто бог зерно положит,
И уж зерну не возрасти,
Как будто девочка не может
Девицей красной расцвести!
Нет! Я красавиц угадаю
И в зрелых женщинах узнаю,
Всегда узнаю, и впопад,
Какими в отрочестве были…

И вот одна вам наугад:
Соболья бровь, лукавый взгляд,
Лицо как кипень, плечи всплыли
Как две кувшинки — или две,
С ночи заснувшие в траве,
Две белотрепетные пташки
Всплывают рано на заре
Из моря донника и кашки
В росном, зернистом серебре…
Да, на цветы, на перья птицы,
На росы майского утра
Идет не столько серебра,
Как на плечо отроковицы,
Когда создатель сам на ней
Печать любви своей положит —
А всё, что создано, очей
Свести с красавицы не может.

Но переход-то мой к мечте
От сплетен слишком уж поспешен.
Что делать, аз есмь многогрешен
И поклоняюсь красоте.
. . . . . . . . . . . . . . . .
. . . . . . . . . . . . . . . .
Недавно ночью проезжал
Я мимо графского аббатства…
Остановился… Старый дом
Темнел завешанным окном
Угольной комнаты угрюмо,
Смотрел с такою тайной думой
На водополую Неву,
Что бог весть как, но предо мною
Восстали тени чередою…
И вот вам греза наяву.
Не бойтесь, нет во мне привычки
Пугать могилами: сову
На перышко последней птички
Вовеки не сменяю я;
Мне дроги, гроб и панихида,
И лития, и кутия,
Поверьте, смертная обида…

Так вот-с… почудился мне бал.
Сверкали люстры и уборы,
Цветился зал, звучали хоры,
Весь дом гудел, благоухал
И трепетал под стройным звуком.
На диво всем, в науку внукам
В нем дед вельможный пировал
Затем, что — было это время —
Он взял на плечи, и не зря,
Тяжелое, честное бремя
С рамен великого царя.
И вот он сам. Густые кудри
Белеют в благовонной пудре;
Лилейно-нежная рука,
Как мрамор дышащий мягка,
Красуется под кружевами.
Полусклоненный мощный стан
Затянут в бархатный кафтан,
Горит алмазными звездами
Грудь вдоль широкого рубца
Лазурной ленты, а с лица
Не сходит тонкая улыбка —
Почет приветливый гостям…
Но мчатся тени, мчатся шибко —
И улетели…
Вновь темно
Угольной комнаты окно…
Постойте! Снова озарилось:
Тихонько в комнату вошла
Она… задумчиво-светла,
Как ранний месяц… Мне приснилось,
Почудилось, быть может, но…
Портрет я изучил давно…
Кругом сиянье разливая,
Из рамы вышла как живая
И села, голову склоня…
Вы можете дразнить меня,
Осмеивать все эти грезы,
Не верить даже — я не прочь…
Но платье красное и розы
Такие, как у ней точь-в-точь,
Но белокурый пышный локон
Я видел явственно в ту ночь
В угольной комнате у окон…
Опять темно… и свет опять…
По тем же залам и гостиным,
Дивясь статуям и картинам,
Толпится не былая знать,
А новое, иное племя,
Грядущей laquo;жатвы мысли семяraquo;:
При блеске люстр, и ламп, и свеч,
Под звуки музыки стостройной,
Гуляют гордо и спокойно,
Ведя насмешливую речь.
Гостей встречает внук-вельможа,
Но не по платью одному:
Дорога знанью и уму!..

Теперь, покойных не тревожа
И отрекаяся от грез,
Я предложу живой вопрос:
У вас весна и незабудки?
И соловьи? и ночь тепла?
И вся природа ожила,
Не отрекаясь от побудки
Жить долго-долго?.. Сами вы
Спокойны, веселы, здоровы?
Или с чугунки и с Москвы
Все ваши нервные основы,
Как нить натянутой струны,
Тревожливо потрясены?

Еще вопрос. Решите сами,
Зачем пишу я к вам стихами?
Без шуток следует решить…
Быть может, потому, что с вами
Неловко прозой говорить?
Иль, выражаясь безыскусно,
Не потому ли, может быть,
Что вместе тошно, порознь грустно?..