Мое разочарование

Текст стихотворения:

Говорят, что счастье наше скользко,-

Сам, увы! я то же испытал!

На границе Юрьевец-Повольска

В собственном селе я проживал.

Недостаток внешнего движенья

Заменив работой головы,

Приминал я в лето, без сомненья,

Десятин до двадцати травы;

Я лежал с утра до поздней ночи

При волшебном плеске ручейка

И мечтал, поднявши к небу очи,

Созерцая гордо облака.

Вереницей чудной и беспечной

Предо мной толпился ряд идей,

И витал я в сфере бесконечной,

Презирая мелкий труд людей.

Я лежал, гнушаясь их тревогой,

Не нуждаясь, к счастию, ни в чем,

Но зато широкою дорогой

В сфере мысли шел богатырем;

Гордый дух мой рос и расширялся,

Много тайн я совмещал в груди

И поведать миру собирался;

Но любовь сказала: погоди!

Я давно в созданье идеала

Погружен был страстною душой:

Я желал, чтоб женщина предстала

В виде мудрой Клии предо мной,

Чтоб и свет, и танцы, и наряды,

И балы не нужны были ей;

Чтоб она на всё бросала взгляды,

Добытые мыслию своей;

Чтоб она не плакала напрасно,

Не смеялась втуне никогда,

Говоря восторженно и страстно,

Вдохновенно действуя всегда;

Чтоб она не в рюмки и подносы,

Не в дела презренной суеты –

Чтоб она в великие вопросы

Погружала мысли и мечты…

И нашел, казалось, я такую.

Молода она еще была

И свою натуру молодую

Радостно развитью предала.

Я читал ей Гегеля, Жан-Поля,

Демосфена, Галича, Руссо,

Глинку, Ричардсона, Декандоля,

Волтера, Шекспира, Шамиссо,

Байрона, Мильтона, Соутэя,

Шеллинга, Клопштока, Дидеро…

В ком жила великая идея,

Кто любил науку и добро;

Всех она, казалось, понимала,

Слушала без скуки и тоски,

И сама уж на ночь начинала

Тацита читать, одев очки.

Правда, легче два десятка кегель

Разом сбить ей было, чем понять,

Как велик и плодотворен Гегель;

Но умел я вразумлять и ждать!

Видел я: не пропадет терпенье –

Даже мать красавицы моей,

Бросивши варенье и соленье,

Философских набралась идей.

Так мы шли в развитьи нашем дружно,

О высоком вечно говоря…

Но не то ей в жизни было нужно!

Раз, увы! в начале сентября

Прискакал я поутру к невесте.

Нет ее ни в зале, ни в саду.

Где ж она? “Они на кухне вместе

С маменькой” – и я туда иду.

Тут предстала страшная картина…

Разом столько горя и тоски!

Растерзав на клочья Ламартина,

На бумагу клала пирожки

И сажала в печь моя невеста!!

Я смотреть без ужаса не мог,

Как она рукой месила тесто,

Как потом отведала пирог.

Я не верил зрению и слуху,

Думал я, не перестать ли жить?

А у ней еще достало духу

Мне пирог проклятый предложить.

Вот они – великие идеи!

Вот они – развития плоды!

Где же вы, поэзии затеи?

Что из вас, усилья и плоды?

Я рыдал. Сконфузилися обе,

Видимо, перепугались вдруг;

Я ушел в невыразимой злобе,

Объявив, что больше им не друг.

С той поры я верю: счастье скользко,

Я без слез не проживаю дня;

От Москвы до Юрьевец-Повольска

Нет лица несчастнее меня!

---