Тюльпанное дерево

Текст сказки:

Однажды жил, не знаю где, богатый

И добрый человек. Он был женат

И всей душой любил свою жену,

Но не было у них детей, и это

Их сокрушало, и они молились,

Чтобы господь благословил их брак,

И к господу молитва их достигла.

Был сад кругом их дома, на поляне

Там дерево тюльпанное росло.

Под этим деревом однажды (это

Случилось в зимний день) жена сидела

И с яблока румяного ножом

Снимала кожу, вдруг ей острый нож

Легонько палец оцарапал, кровь

Пурпурной каплею на белый снег

Упала, тяжело вздохнув, она

Подумала: О! если б бог нам дал

Дитя, румяное, как эта кровь,

И белое, как этот чистый снег!

И только что она сказала это, в сердце

Ее как будто что зашевелилось,

Как будто из него утешный голос

Шепнул ей: Сбудется. Пошла в раздумье

Домой. Проходит месяц — снег растаял,

Другой проходит — все в лугах и рощах

Зазеленело, третий месяц миновался —

Цветы покрыли землю, как ковер,

Пропал четвертый — все в лесу деревья

Срослись в один зеленый свод, и птицы

В густых ветвях запели голосисто,

И с ними весь широкий лес запел.

Когда же пятый месяц был в исходе —

Под дерево тюльпанное она

Пришла, оно так сладко, так свежо

Благоухало, что ее душа

Глубокою, неведомой тоскою

Была проникнута, когда шестой

Свершился месяц — стали наливаться

Плоды и созревать, она же стала

Задумчивей и тише, наступает

Седьмой — и часто, часто под своим

Тюльпанным деревом она одна

Сидит и плачет, и ее томит

Предчувствие тяжелое, настал

Осьмой — она в конце его больная

Слегла в постелю и сказала мужу

В слезах: Когда умру, похорони

Меня под деревом тюльпанным, месяц

Девятый кончился — и родился

У ней сынок, как кровь румяный, белый

Как снег, она ж обрадовалась так,

Что умерла. И муж похоронил

Ее в саду, под деревом тюльпанным.

И горько плакал он об ней, и целый

Проплакал год, и начала печаль

В нем утихать, и наконец утихла

Совсем, и он женился на другой

Жене и скоро с нею прижил дочь.

Но не была ничем жена вторая

На первую похожа, в дом его

Не принесла она с собою счастья.

Когда она на дочь свою родную

Смотрела, в ней смеялася душа,

Когда ж глаза на сироту, на сына

Другой жены, невольно обращала,

В ней сердце злилось: он как будто ей

И жить мешал, а хитрый искуситель

Против него нашептывал всечасно

Ей злые замыслы. В слезах и в горе

Сиротка рос, и ни одной минуты

Веселой в доме не было ему.

Однажды мать была в своей каморке,

И перед ней стоял сундук открытый

С тяжелой, кованной железом кровлей

И с острым нутряным замком: сундук

Был полон яблок. Тут сказала ей

Марлиночка (так называли дочь):

Дай яблочко, родная, мне. — Возьми, —

Ей отвечала мать. И братцу дай, —

Прибавила Марлиночка. Сначала

Нахмурилася мать, но враг лукавый

Вдруг что-то ей шепнул, она сказала:

Марлиночка, поди теперь отсюда,

Обоим вам по яблочку я дам,

Когда твой брат воротится домой.

(А из окна уж видела она,

Что мальчик шел, и чудилося ей,

Что будто на нее с ним вместе злое

Шло искушенье.) Кованый сундук

Закрыв, она глаза на двери дико

Уставила, когда ж их отворил

Малютка и вошел, ее лицо

Белее стало полотна, поспешно

Она ему дрожащим и глухим

Сказала голосом: Вынь для себя

И для Марлиночки из сундука

Два яблока. При этом слове ей

Почудилось, что кто-то подле громко

Захохотал, а мальчик, на нее

Взглянув, спросил: Зачем ты на меня

Так страшно смотришь? — Выбирай скорее! —

Она, поднявши кровлю сундука,

Ему сказала, и ее глаза

Сверкнули острым блеском. Мальчик робко

За яблоком нагнулся головой

В сундук, тут ей лукавый враг шепнул:

Скорей! И кровлею она тяжелой

Захлопнула сундук, и голова

Малютки, как ножом, была железным

Отрезана замком и, отскочивши,

Упала в яблоки. Холодной дрожью

Злодейку обдало. Что делать мне? —

Подумала она, смотря на страшный

Захлопнутый сундук. И вот она

Из шкапа шелковый платок достала

И, голову отрезанную к шее

Приставив, тем платком их обвила

Так плотно, что приметить ничего

Не можно было, и потом она

Перед дверями мертвого на стул

(Дав в руки яблоко ему и к стенке

Его спиной придвинув) посадила,

И наконец, как будто не была

Ни в чем, пошла на кухню стряпать. Вдруг

Марлиночка в испуге прибежала

И шепчет: Посмотри туда, там братец

Сидит в дверях на стуле, он так бел

И держит яблоко в руке, но сам

Не ест, когда ж его я попросила,

Чтоб дал мне яблоко, не отвечал

Ни слова, не взглянул, мне стало страшно.

На то сказала мать: Поди к нему

И попроси в другой раз, если ж он

Опять ни слова отвечать не будет

И на тебя не взглянет, подери

Его покрепче за ухо: он спит.

Марлиночка пошла и видит: братец

Сидит в дверях на стуле, бел как снег,

Не шевелится, не глядит и держит,

Как прежде, яблоко в руках, но сам

Его не ест. Марлиночка подходит

И говорит: Дай яблочко мне, братец.

Ответа нет. Тут за ухо она

Тихонько братца дернула, и вдруг

От плеч его отпала голова

И покатилась. С криком прибежала

Марлиночка на кухню: Ах! родная,

Беда, беда! Я братца моего

Убила! Голову оторвала

Я братцу! И бедняжка заливалась

Слезами и кричала криком. Ей

Сказала мать: Марлиночка, уж горю

Не пособить, нам надобно скорей

Его прибрать, пока не воротился

Домой отец, возьми и отнеси

Его покуда в сад и спрячь там, завтра

Его сама в овраг я брошу, волки

Его съедят, и косточек никто

Не сыщет, перестань же плакать, делай,

Что я велю. Марлиночка пошла,

Она, широкой белой простынею

Обвивши тело, отнесла его,

Рыдая, в сад и там его тихонько

Под деревом тюльпанным положила

На свежий дерн, который покрывал

Могилку матери его И что же?

Могилка вдруг раскрылася и тело

Взяла, и снова дерн зазеленел

На ней, и расцвели на ней цветы,

И из цветов вдруг выпорхнула птичка,

И весело запела, и взвилась

Под облака, и в облаках пропала.

Марлиночка сперва оторопела,

Потом (как будто кто в ее душе

Печаль заговорил) ей стало вдруг

Легко — пошла домой и никому

О бывшем с нею не сказала. Скоро

Пришел домой отец. Не видя сына,

Спросил он с беспокойством: Где он? Мать,

Вся помертвев, поспешно отвечала:

Ранехонько ушел он со двора

И все еще не возвращался. Было

Уж за полдень, была пора обедать,

И накрывать на стол хозяйка стала.

Марлиночка ж сидела в уголку,

Не шевелясь и молча, день был светлый,

Ни облачка на небе не бродило,

И тихо блеск полуденного солнца

Лежал на зелени дерев, и было

Повсюду все спокойно. Той порою

Спорхнувшая с могилы братца птичка

Летала да летала, вот она

На кустик села под окошком дома,

Где золотых дел мастер жил. Она,

Расправив крылышки, запела громко:

Зла мачеха зарезала меня,

Отец родной не ведает о том,

Сестрица же Марлиночка меня

Близ матушки родной моей в саду

Под деревом тюльпанным погребла.

Услышав это, золотых дел мастер

В окошко выглянул, он так пленился

Прекрасною птичкою, что закричал:

Пропой еще раз, милая пичужка!

Я даром дважды петь не стану, — птичка

Сказала, — подари цепочку мне,

И запою. Услышав это, мастер

Богатую ей бросил из окна

Цепочку. Правой лапкою схвативши

Цепочку ту, свою запела песню

Звучней, чем прежде, птичка и, допевши,

Спорхнула с кустика с своей добычей,

И полетела далее, и скоро

На кровле домика, где жил башмачник,

Спустилася и там опять запела:

Зла мачеха зарезала меня,

Отец родной не ведает о том,

Сестрица же Марлиночка меня

Близ матушки родной моей в саду

Под деревом тюльпанным погребла.

Башмачник в это время у окна

Шил башмаки, услышав песню, он

Работу бросил, выбежал во двор

И видит, что сидит на кровле птичка

Чудесной красоты. Ах! птичка, птичка, —

Сказал башмачник, — как же ты прекрасно

Поешь. Нельзя ль еще раз ту же песню

Пропеть? — Я даром дважды не пою, —

Сказала птичка, — дай мне пару детских

Сафьянных башмаков. Башмачник тотчас

Ей вынес башмаки. И, левой лапкой

Их взяв, свою опять запела песню

Звучней, чем прежде, птичка и, допевши,

Спорхнула с кровли с новою добычей,

И полетела далее, и скоро

На мельницу, которая стояла

Над быстрой речкою во глубине

Прохладныя долины, прилетела.

Был стук и шум от мельничных колес,

И с громом в ней молол огромный жернов,

И в воротах ее рубили двадцать

Работников дрова. На ветку липы,

Которая у мельничных ворот

Росла, спустилась птичка и запела:

Зла мачеха зарезала меня,

Один работник, то услышав, поднял

Глаза и перестал рубить дрова.

Отец родной не ведает о том,

Оставили еще работу двое.

Сестрица же Марлиночка меня,

Тут пятеро еще, глаза на липу

Оборотив, работать перестали.

Близ матушки родной моей в саду,

Еще тут восемь вслушалися в песню,

Остолбеневши, топоры они

На землю бросили и на певицу

Уставили глаза, когда ж она

Умолкнула, последнее пропев:

Под деревом тюльпанным погребла,

Все двадцать разом кинулися к липе

И закричали: Птичка, птичка, спой нам

Еще раз песенку твою. На это

Сказала птичка: Дважды петь не стану

Я даром, если же вы этот жернов

Дадите мне, я запою. — Дадим,

Дадим! — в один все голос закричали.

С трудом великим общей силой жернов

Подняв с земли, они его надели

На шею птичке, и она, как будто

В жемчужном ожерелье, отряхнувшись

И крылышки расправивши, запела

Звучней, чем прежде, и, допев, спорхнула

С зеленой ветви и умчалась быстро,

На шее жернов, в правой лапке цепь

И в левой башмаки. И так она

На дерево тюльпанное в саду

Спустилась. Той порой отец сидел

Перед окном, по-прежнему в углу

Марлиночка, а мать на стол сбирала

Как мне легко! — сказал отец. — Как светел

И тепел майский день! — А мне, — сказала

Жена, — так тяжело, так душно!

Как будто бы сбирается гроза.

Марлиночка ж, прижавшись в уголок,

Не шевелилася, сидела молча

И плакала. А птичка той порой,

На дереве тюльпанном отдохнувши,

Полетом тихим к дому полетела.

Как на душе моей легко! — опять

Сказал отец. — Как будто бы кого

Родного мне увидеть. — Мне ж, — сказала

Жена, — так страшно! Все во мне дрожит,

И кровь по жилам льется как огонь.

Марлиночка ж ни слова, в уголку

Сидит, не шевелясь, и тихо плачет.

Вдруг птичка, к дому подлетев, запела:

Зла мачеха зарезала меня,

Услышав это, мать в оцепененье

Зажмурила глаза, заткнула уши,

Чтоб не видать и не слыхать, но в уши

Гудело ей, как будто шум грозы,

В зажмуренных глазах ее сверкало,

Как молния, и пот смертельный тело

Ее, как змей холодный, обвивал.

Отец родной не ведает о том.

Жена, — сказал отец, — смотри, какая

Там птичка! Как поет! А день так тих,

Так ясен и такой повсюду запах,

Что скажешь: вся земля в цветы оделась.

Пойду и посмотрю на эту птичку.

Останься, не ходи, — сказала в страхе

Жена. — Мне чудится, что весь наш дом

В огне. Но он пошел. А птичка пела:

Близ матушки родной моей в саду

Под деревом тюльпанным погребла.

И в этот миг цепочка золотая

Упала перед ним. Смотрите, — он

Сказал, — какой подарок дорогой

Мне птичка бросила. Тут не могла

Жена от страха устоять на месте

И начала как в исступленье бегать

По горнице. Опять запела птичка:

Зла мачеха зарезала меня.

А мачеха бледнела и шептала:

О! если б на меня упали горы,

Лишь только б этой песни не слыхать!

Отец родной не ведает о том,

Тут повалилася она на землю,

Как мертвая, как труп окостенелый.

Сестрица же Марлиночка меня

Марлиночка, вскочив при этом с места,

Сказала: Побегу, не даст ли птичка

Чего и мне. И, выбежав, глазами

Она искала птички. Вдруг упали

Ей в руки башмаки, она в ладоши

От радости захлопала. Мне было

До этих пор так грустно, а теперь

Так стало весело, так живо!

Нет, — простонала мать, — я не могу

Здесь оставаться, я задохнусь, сердце

Готово лопнуть. И она вскочила,

На голове ее стояли дыбом,

Как пламень, волосы, и ей казалось,

Что все кругом ее валилось. В двери

Она в безумье кинулась Но только

Ступила за порог, тяжелый жернов

Бух!.. и ее как будто не бывало,

На месте же, где казнь над ней свершилась,

Столбом огонь поднялся из земли.

Когда ж исчез огонь, живой явился

Там братец, и Марлиночка к нему

На шею кинулась. Отец же долго

Искал жены глазами, но ее

Он не нашел. Потом все трое сели,

Усердно богу помолясь, за стол,

Но за столом никто не ел, и все

Молчали, и у всех на сердце было

Спокойно, как бывает всякий раз,

Когда оно почувствует живей

Присутствие невидимого бога.

---